СВЯЩЕННИК А. ПАЛЬЧЕВСКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ РУССКОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ ЦЕРКВИ И ПРИЧИНЫ ВЫХОДА ЕЕ ИЗ ЮРИСДИКЦИИ МОСКОВСКОГО ПАТРИАРХАТА (1921-1934 гг.) ЧАСТЬ II.

 Административное отделение Русской Зарубежной Церкви

Поворотным событием в отношениях между Московским Патриархатом и Русской Зарубежной Церковью явилось издание Пастырского Послания (более известного под названием Декларация) Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) и временного при нем Патриаршего Священного Синода об отношении Православной Российской Церкви к гражданской власти. Именно этот документ явился камнем преткновения, завершив ступенчатый процесс разделения между Русской Церковью и ее зарубежной частью.

Особенно удивили членов Русской Православной Церкви на родине и за рубежом слова Декларации, в которых выражалась благодарность к советскому правительству «за внимание к духовным нуждам православного населения»[1], а также следующее: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи наши неудачи»[2]. По отношению к заграничным иерархам и священнослужителям в Декларации содержалось требование дать письменное обязательство лояльности к советскому правительству.

Выражая протест против большевистской власти и находясь от нее в полной независимости, зарубежные архиереи не считали для себя необходимым подписывать этот документ. Поэтому митрополит Антоний, как только узнал о послании митрополита Сергия, созвал Собор РЗЦ и ответил посланием, в котором был категорически отвергнут путь, предлагаемый митрополитом Сергием: «Послание митрополита Сергия и членов Священного Синода составлено не свободно, а под сильным давлением гонителей нашей Святой Церкви… Послание… не архипастырское и не церковное, а политическое и посему не может иметь церковно-канонического значения и необязательное для нас, свободных от гнета и плена богоборческой власти…»[3].

Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский считал, что «если  для находящихся в России и перенесших тяжелые страдания могли быть смягчающие обстоятельства и нравственная сдача жестокой власти, то для находящихся на свободе и в сравнительной безопасности, в отношении подписки в лояльности, никаких смягчающих обстоятельств и оправданий не было, а наоборот, это противоречило здравому смыслу»[4].

В итоге Собор Архиереев Русской Православной Церкви Заграницей определил: «Заграничная часть Всероссийской Церкви должна прекратить сношение с московской церковной властью ввиду невозможности нормальных сношений с нею и ввиду порабощения ее безбожной властью, лишающей ее свободы в своих волеизъявлениях и канонического управления Церковью»[5]. Согласие с Декларацией было признано зарубежными иерархами по отношению к Церкви антиканоническим действием.

Далее, в 1928 году, Указом Патриаршего Священного Синода от 9 мая № 104 было постановлено: «Архиерейский Собор и Синод в Карловцах… считать упраздненным в силу постановлений Святейшего Патриарха Тихона и не имеющими канонических полномочий на управление делами Русской Православной Церкви Заграницей»[6].

В 1933 году со стороны митрополита Сергия последовало обращение к Сербскому Патриарху Варнаве с письмом, в котором выражалась просьба стать посредником в налаживании отношений между Московской Патриархией и Зарубежной Церковью. Заместитель Местоблюстителя просил Патриарха Варнаву предупредить зарубежных епископов о том, что если они не пересмотрят своей позиции, то Московская Патриархия вынуждена будет запретить их в священнослужении впредь до суда[7]. Митрополит Сергий представлял возможным либо возвращение РЗЦ в юрисдикцию Московской Патриархии, либо ее переход в Сербскую Патриархию.

Однако эти действия к ожидаемому результату не привели, и «22 июня 1934 года митрополит Сергий и Священный Синод Русской Православной Церкви постановил запретить в священнослужении зарубежных архиереев и находящихся в общении с ними клириков и предать их церковному суду»[8].

Получив этот Указ, через митрополита Елевферия, владыка Антоний на бланке председателя Архиерейского Синода РПЦЗ 7(20) августа 1934 г. за № 4036 отправил ему ответ. В нем говорилось: «…Отрицая всякую силу за постановлениями митрополита Сергия и его “Синода”, я глубоко скорблю, что мой бывший ученик и друг находится в таком не только физическом, но и нравственном пленении у безбожников. Признаю деяния его преступными и подлежащими суду будущего свободного Всероссийского Собора. Если же ни он, ни я до такого не доживем, то рассудит нас Сам Пастыреначальник Господь, к которому возношу молитву о помиловании митрополита Сергия»[9].

Архиерейский Собор 1934 года, одобрив личный ответ владыки Антония на Указ митрополита Сергия о наложенных им на заграничных русских иерархов запрещениях, посчитал необходимым обратиться по этому поводу к зарубежной пастве с Окружным посланием, в котором говорилось: «В силу условий русской жизни нет возможности установить, где действует подлинное волеизъявление Высшей Церковной власти в России, а где действует злая воля. Единственным выходом из этого неопределенного и мучительного положения было объявить Зарубежную часть Русской Церкви временно независимой от Московской Патриархии, как это и сделано Собором в 1927 году»[10].

Таким образом, как замечает протоиерей Георгий Митрофанов, «возникновение Русской Зарубежной Церкви создало весьма своеобразную ситуацию, трудно разрешимую с точки зрения сложившихся к тому времени в Русской Православной Церкви канонических представлений»[11]. Отсутствие возможности поддерживать постоянную связь, препятствия и прямое давление, которые создавали советские власти, обостряли отношения РЗЦ с церковным центром в Москве.

С момента образования Русская Зарубежная Церковь признавала свою каноническую зависимость от Московской Патриархии, поминая за богослужениями Святейшего Патриарха Тихона, а после его смерти Патриаршего Местоблюстителя митрополита Крутицкого Петра. Неприятие ряда требований Патриарха объяснялось тем, что они навязывались большевистской властью[12].

Причины административного разделения МП и РЗЦ были вызваны положением в государстве, сложившимся вследствие октябрьской революции. Государственная власть в СССР проводила политику, направленную на полное уничтожение Церкви внутри страны и ослабление ее частей, оказавшихся в эмиграции. По свидетельству Митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, «архивные документы подтверждают, что от Святителя Тихона многократно требовали лишения сана и отлучения от Церкви зарубежного епископата»[13].

Вместе с этим государственные органы целенаправленно ликвидировали все контакты Русской Церкви с внешним миром, чтобы сведения о ее разгроме и уничтожении духовенства не стали достоянием мировой общественности[14].

Окончательный официальный разрыв канонических отношений между МП и РЗЦ произошел в 1927 году после издания Декларации митрополита Сергия (Страгородского) о лояльности советской власти с требованием подписи под этим документом у архиереев, находившихся за рубежом. С этого времени был открыт период раздельного существования Московской Патриархии и Русской Зарубежной Церкви.

---