Отцы Церкви называют покаяние «вторым Крещением», «обновлением Крещения». Через Таинство Крещения мы входим в Церковь, вступаем на путь, ведущий к Царствию Божию. Благодаря второму Крещению — покаянию — человек может слезами раскаяния омыться от греха, восстать от своего падения, исцелиться от ран и продолжить путь к Богу.
Покаяние не является некой юридической процедурой, которая освобождает человека от ощущения вины. Это не формальная исповедь, которую человек зачастую позволяет себе перед великими праздниками.
Само слово «покаяние» означает кардинальное изменение человеческого существа, его возрождение, изменение образа мыслей, перемену жизни, отрицание греха всем сердцем. Другими словами, мы должны осознать всем своим существом, что путь греха, по которому мы шли, ведет к погибели. Нам нужно понять, что мы оказались в каком-то болоте, далеко от родного дома. Нам следует остановиться и сказать себе: «Куда мы идем? Это же безумие! У нашего Отца роскошный дворец, где все радует глаз, а мы сидим в трясине!» Мы должны найти в себе решимость вернуться в отцовский дом, в объятия Бога Отца и своих собратьев.
Для того чтобы покаяние было истинным, нужно, чтобы оно совершилось на деле. Если мы не удалимся от греха и не изменим свою жизнь, наше покаяние не будет истинным. Оно даже не является покаянием в полном смысле слова.
Многие люди с готовностью подходят к духовнику, удрученные тяжестью психологических и других проблем. Они исповедуются со слезами и дают обещания, что больше не вернутся к греху, что изменят свою жизнь и т.д. Но насколько глубоко такого рода покаяние? Оно не должно ограничиваться взрывом эмоций. Требуется время, труд, навык в добродетели и борьба с грехом при содействии благодати Божией. При этом покаяние осуществляется подспудно, тайным образом, в душе человека.
Как мы уже сказали, покаяние невозможно без благодати Божией. Человек, пребывая во тьме греха, не понимая, насколько прекрасна жизнь в Боге, не может ощутить разницы между греховной жизнью мира и святой жизнью Церкви. Только когда благодать Божия всеет в его сердце семя Божественной любви, он сможет увидеть свою духовную несостоятельность. Солнечный свет, проникая в темную комнату, освещает все. Так и благодать Божия открывает нам опустошенность наших душ, обнажает наши страсти, наши грехи. Потому святые так усиленно просили Бога: «Даруй мне покаяние всецелое». Истинное покаяние — безопасный путь, ведущий в Царствие Божие.
Если покаяние, то есть чувство раскаяния и неприятия греха, является как бы вступлением в Таинство, то исповедь, а именно исповедание грехов перед духовником, — это само Таинство. Как по поводу покаяния, так и по поводу исповеди существуют некоторые заблуждения.
Например, многие считают, что исповедь — это нечто вроде беседы, в которой обсуждаются наши грехи. Если мы попытаемся проанализировать, что подвигает многих из нас к исповеди, то выяснится, что одни при этом стремятся получить некое облегчение от чувства вины; других гонит к священнику страх перед «наказанием» от Бога; третьи приходят не с целью собственно покаяться, а только для того, чтобы потом причаститься. Однако все это имеет слишком отдаленное отношение, или вовсе не имеет, к исповеди и покаянию.
Поскольку среди христиан господствует неведение во многих вопросах нашей веры, то в покаянии и исповеди невежество и легкомыслие проявляются в высочайшей степени. Большинство приступают к исповеди абсолютно неготовыми, предпочитают, чтобы священник сам спрашивал о грехах, словно Церковь — это следственный орган, а священник — оракул, который призван гадать о наших грехах. Есть и другая крайность — когда люди приступают к исповеди, чтобы сказать, что у них нет никаких грехов, или чтобы рассказать, какие они «хорошие» и сколько совершили добрых дел. Это показывает, что в данном случае не было ни самоанализа, ни приготовления к исповеди и что мы, конечно, очень далеки от процесса самопознания, необходимого для христианина. В душе гнездится какой-то страх: мы боимся увидеть свое истинное «я», стараемся спрятаться не только от Бога, от людей, но и от самих себя. Нам кажется, что если мы признаемся в своих грехах, то Бог неминуемо покарает нас, а окружающие отвергнут. Приходится надевать тогу благочестивого христианина — а что может быть хуже такого самооправдания?!
Но если мы внимательно прочитаем Евангелие, то увидим, что Иисус осудил не грешника, а грех. Со всеми грешниками, которые к Нему подходили, Он говорил с расположением и сочувствием, даже если они во многих случаях не проявляли раскаяния (Закхей, самарянка, блудница и т.д.). Только одну разновидность грешников Он осудил, причем довольно сурово, — это лицемеров, надевших личину праведников, — грех, столь распространенный среди «хороших» людей и «хороших» детей.
Бог не требует, чтобы мы были безгрешными, потому что Ему ведома наша человеческая немощь, наши несовершенства. Единственное, что от нас требуется, — это чтобы мы осознали нашу греховность, чтобы мы постоянно устремлялись на путь покаяния. В этой связи стоит обратить внимание на следующее. Многие христиане проявляют некую нервозность, которую можно назвать «страстью к совершенству», что на самом деле никак не связано с подлинным стремлением к совершенству, которое, несомненно, является благим побуждением. «Страсть к совершенству» на самом деле не приводит к совершенству, она просто не дает возможности человеку терпеть собственное несовершенство. Другими словами, нам, конечно же, следует стремиться к совершенству, но когда мы мучаемся и не можем уснуть оттого, что мы, оказывается, еще несовершенны, то следует понять, что это — ужасный недуг гордости, который особенно мучителен для «благочестивых».
Итак, нам необходимо познавать самих себя, не бояться анализировать свои состояния. Нам следует твердо усвоить, что мы можем быть осуждены не за то, что грешили, а за то, что не каялись. Чем больше мы считаем себя «хорошими», тем дальше мы отходим от Бога. Прийти на исповедь и сказать духовнику, что мы «ничего плохого не сделали», это то же самое, что признать — мы безгрешны, а это сродни богохульству. Если мы заглянем в собственное сердце без предвзятости, то увидим, что там гнездится множество страстей и грехов.
Какие бы богослужебные тексты нашей Церкви мы ни прочли, везде обнаружим, что писались они для мытарей, блудников, разбойников. Ни один из них не написан для добродетельных и чистых людей.
С другой стороны, реальная греховность — это не только внешнее поведение, но и внутреннее расположение, и пристрастие к греховному. Конечно, зачастую внешние проявления состояния человека не совпадают с внутренним настроением и обманывают нас. Например, у человека может быть рак, и он на какой-то стадии ничего не чувствует, а другой от зубной боли испытывает невыносимые страдания. Но от больного зуба человек избавляется очень легко, а при раке чаще всего бывает смертельный исход.
Итак, когда совесть перестает укорять нас, то следует основательно разобраться: может быть, причина вовсе не в нашей чистоте, а в усталости, притуплении и очерствении нашей совести из-за множества грехов. Когда мы приступаем к исповеди, то порой бываем смущены тем, что не знаем, что говорить. Вот довольно-таки распространенный диалог:
— Батюшка, может, вы сами спросите меня?..
— Но ведь исповедь — это не допрос. Неужели вам нечего сказать?
— Что сказать? Я не воровал, не убивал (десять заповедей сводятся к двум!)…
— Знаете, не только само действие, но и бездействие бывает грехом. Вы отзывчивы к вашим ближним?
— Ой, батюшка, все, что могу, делаю… И начинается перечисление своих «добродетелей», чтобы показать, какие мы «хорошие» и чем нам обязан (!) Бог. Но самое страшное — это то, что мы верим, что теплое местечко в Раю нам обеспечено. То есть вроде бы не о чем беспокоиться: мы устроены и здесь, и в Будущей Жизни. Но если будем откровенными с самими собой, то мы увидим бездну своих грехов. Мы осознаем, что нет греха, которым бы мы не согрешили в той или иной степени. Разве то, что нас не поймали за руку, означает, что мы не преступники против закона Божия? Разве то, что мы умные и умеем скрывать свою нечистоту, позволяет нам сказать, что мы стоим на правильном пути? Для Иисуса Христа не столь важно поведение человека, сколько состояние его сердца. Там совершается грех! Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф. 15, 19).
Внимательное исследование своего внутреннего состояния может оказаться спасительным. Однако и здесь расставлены ловушки диавола. Когда мы размышляем о своих грехах, то часто ощущаем подавленность, даже отчаяние. Это состояние не имеет никакого отношения к истинному покаянию и может привести к отдалению от Бога, потому что при этом проявляются:
страх перед наказанием (когда нам кажется, что Бог — не Отец, Который ждет нас с распростертыми объятиями, но неумолимый Судья, Который жаждет нашего наказания);
греховное самомнение и самолюбие («как это я, такой порядочный человек, мог совершить такие грехи!?»).
Грешнику, который испытывает угрызения совести и видит в Боге только строгого Судию, жестоко карающего за грехи, даже не приходит на ум, что Господь милостив. В результате он замыкается в себе и требует искупительных наказаний от Бога.
Блудный сын в притче, осознав свое греховное состояние, испытывал не отчаяние, а раскаяние. Он раскаялся в том, что опечалил своего отца и оказался недостоин его любви. Но он знал, что отец продолжает любить его, как прежде. Он был уверен, что отец снова примет его, и потому решил вернуться.
Как мы уже отмечали, многие приступают к исповеди без подготовки: вроде бы им нечего сказать духовнику, оправдываются своей слабой памятью, просят, чтобы батюшка помог. Однако, как говорит священник Александр Ельчанинов, «слабая память и забывчивость вовсе не являются оправданием. Это может происходить от недостатка серьезного отношения к греху, от нашей бесчувственности. Грех, который тяготит нашу совесть, не может забыться».
Перед тем как отправиться к духовнику, нужно побыть в уединении, горячо помолиться Богу, чтобы Он дал нам истинное покаяние, осветил тайные уголки нашего сердца, и, насколько возможно, честно, объективно, без всяких скидок исследовать глубины своей души.
Все это — зеркало, показывающее несоответствие состояния нашего внутреннего мира, наших греховных дел учению Христа. Ведь многие из нас исповедуют какие-то незначительные промашки, а более тяжкие грехи опускают!
Какая-то часть людей впадает в отчаяние от множества своих грехов и их серьезности. Они полагают, что у них не может быть и надежды на спасение или что их грехи поразят духовника — столь они велики и ужасны. Такое мнение стало одной из причин того, что многие авторы — в первую очередь преподобный Никодим Святогорец — в своих сочинениях об исповеди описали все разновидности человеческих согрешений, то есть все пути удаления человека от Бога. Преподобный Никодим с отличающим его пастырским чутьем и сообразно с нуждами своего времени оказывает нам неоценимую услугу: он не только помогает в истинном самоосуждении и правильной подготовке к исповеди, но одновременно дает грешному человеку силу и надежду в момент отчаяния, когда тот находится на грани срыва. Святогорец-подвижник показывает, что Церковь хорошо распознала всю человеческую греховность, что даже самые «ужасные» грехи известны Матери-Церкви и ошибочно полагать, будто ты один являешься каким-то чудовищем!
Таинство исповеди не на словах, но на деле является Таинством. Человек приступает к нему с обычным чувством греховности, а после чувствует себя еще более грешным. Однако понемногу, если у него есть решимость и стремление к очищению, непостижимым образом он начинает ощущать, что, какую бы бездну не скрывала в себе его душа, Христос рядом с ним, внутри него; что Он принимает и любит человека таким, какой он есть — грешным. Покаяние показывает нам, насколько мы грешны, и в то же время дает надежду на исцеление. На исповеди мы узнаем, сколь трудно и прискорбно истинное покаяние. Но вместе с этим укрепляется наша уверенность в милосердии Господа.
Архимандрит Нектарий (Антонопулос)