«Если человек отправляется от точки,
в которой знание не помогает,
он идет в направлении смысла».
М. Мамардашвили
Жизнь для своего поддержания требует питания. Господь дарует это питание в Таинстве Причащения, по-гречески — Евхаристии — «благодарении».
В Причащении мы вкушаем под видом хлеба и вина Тело и Кровь Самого Господа Иисуса Христа, и так Бог становится частью нас, а мы — частью Его (причащаемся, одним целым с Ним, ближе, чем самые родные люди, а через Него — одним телом и одной семьей со всеми членами Церкви, теперь нашими братьями и сестрами).
Приносимые на Литургии дары — хлеб и вино — наша пища, данная нам Богом. «Эти дары, — отмечает протоиерей Александр Шмеман, — «реальный символ» нашей жизни, «реальный» — потому, что «от их вкушения действительно зависит наша жизнь»».
И в Евхаристическом общении происходит постоянное подтверждение и обновление нашей истинной христианской идентичности.
Условием членства в Церкви является личная преданность Господу Иисусу Христу (см.: Кол 2. 6).
Христос включил нас в Свою смерть и в Свою жизнь. А значит, и мы должны других включать в свою жизнь. И прежде всего, наших братьев и сестер, которые вместе с нами причащаются.
Апостол Павел говорит: «Подражайте мне, как я Христу» (1Кор 4. 16).
Христианин — это тот, в ком живет Христос. Но многие ли из нас смеют сказать о себе так, как дерзает говорить о себе апостол Павел: «…уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2. 20)?
Христианин в полном смысле слова — это тот, в ком действует Христос, а не его собственные страсти, пороки и устремления. Протоиерей Георгий Флоровский говорит: «Православие — это не только предание, но и задача, оно дано, но сразу и задано, как живая закваска, растущее семя, как наш долг и призвание».
Однако, в сегодняшней церковной действительности, в силу ряда исторических и духовно-нравственных причин, храмовое богослужение в определённой степени утратило значение соборной молитвы, а стало восприниматься как «индивидуальное» средство спасения.
Множество членов Церкви становится «христианами лишь по имени, посещая церковные службы по обычаю».
Люди приходят в храм часто только ради себя, они не знают, а часто и не хотят знать, кто стоит и молится рядом с ними.
К причащению приступают с целью личного освящения. Живое же ощущение единого Тела Христова ещё мало присутствует в наших приходах. Да и сам процесс молитвы в храме часто сопровождается вынужденным усилием, направленным на «отгораживание» от других людей, на то, чтобы из-за шума, шепота, самочинного подпевания хору и т.д. «молитва не повредилась».
Люди не приходят, а именно заходят в православный храм. Они думают, что поставить свечку или заказать панихиду — достаточно для духовной жизни. Потребительское отношение ко всему, в том числе и к Церкви, не дает людям понять, что жизнь с Богом — это постоянная жертва.
Борьба со страстями, покаяние, молитва, участие в богослужении, в таинствах, любовь к ближним — вот чего хочет от нас Господь.
Литургия — общее дело.
Но если у тебя нет никакого дела до того, кто стоит рядом с тобой, то произойдет ли твоя причастность Христу, Который для всех стал ближним и умер за всех, в том числе за того, кто стоит рядом с тобой?
Если тебе хорошо, и твой живот набит, и ты сыт, а другой, голодный, думает о куске хлеба, а тебе до этого никакого дела нет, о какой же тогда общинности, единстве и причастности может идти речь?
Святитель Иоанн Златоуст, создатель Евхаристической Литургии, особо подчеркивал значение «братского таинства», а именно духовной жертвы, милосердия и служения, которые христиане должны осуществлять за пределами богослужения, в общественных местах, на алтаре сердца своего ближнего.
Всегда знать, практически соучаствовать и разделять житейские радостные и печальные события и дела своих православных братьев и сестёр в их личной жизни — вот свидетельство и реализация нашей соборности и литургической жизни.
Более того, от каждого прихожанина зависит, чтобы, свидетельствуя о Христе, помогать людям найти Бога, прийти в храм, обрести духовную опору, чтобы иметь возможность спасения своей души.
Старец Паисий Святогорец говорит: «Люди тратят деньги без цели и не думают о своём ближнем, которому нечего есть. Добро является добром лишь в том случае, если делающий его жертвует чем-то своим: сном, покоем и тому подобным. Только жертвуя, человек пребывает в родстве со Христом, потому что Христос есть Жертва».
Литургия должна быть продолжена в личной и повседневной жизни. Каждый верующий призван к тому, чтобы продолжить Литургию на сокровенном жертвеннике собственного сердца.
Вне этого продолжения храмовая Литургия останется неполной.
Есть древняя латинская поговорка, которая гласит: «Unus christianus — nullus christianus» («Один христианин — не христианин»). Никто не может быть истинно христианином, оставаясь одиноким и изолированным существом.
Вера — это то, что не доказуется, а показуется. Вот почему люди ранее следовали за подвижниками: они хотели видеть веру. А сегодня мы видим людей, которые не хотят видеть веру, и слово Божие им не нужно. Иногда они говорят: нам и так хорошо. Но на самом деле — это самообман: им совсем не хорошо, ими владеет беспокойство, страх. Они надеются на какие-то земные средства, например, на мобильную связь, посредством которых они могут решить при необходимости свои проблемы. Они боятся думать о смерти и о расплате за грехи.
Еще святитель Тихон Задонский в XVIII веке говорил: «…христианство покидает людей, остается одно лицемерство».
И в самом Евангелии говорится: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк 18. 8)
Господь создал человека свободным. И тот сам выбирает свой жизненный путь. Но, разумеется, любой выбор предполагает ответственность, а также логику дальнейших поступков.
И если этот выбор — христианство, и лично — Христос, то выбравший этот путь должен прислушиваться к тому, что говорит Спаситель. А говорит Он: «…если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18. 19-20).
Великий А.С. Пушкин говорил, что толпа «в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении: Он мал, как мы, он мерзок, как мы!».
С тем же желанием внешняя нецерковная толпа жаждет видеть в униженном и скверном состоянии того, кто ходит в церковь и открыто исповедует свою веру.
Для христианина важны фундаментальное единство веры, богослужения, жизни и служения.
Мы должны быть христианами не только в храме.
Если в храме мы со всеми раскланиваемся и всем улыбаемся, а дома кричим на близких, дерзим им, если на службе стоим в платочке, а выйдя за церковную ограду, начинаем перемывать кости своим знакомым — то это уже не христианство, а сплошное лицемерие.
Мы, христиане, должны всегда помнить о своих ближних, находить силы на заботу о них и беречь наше реальное и конкретное единство в вере.
Каждый христианин должен быть солью земли и светом мира. «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф 5. 16). Именно в этом — главная функция христианина, его предназначение и призвание.
Ведь, если всё здраво оценить, то в конечном итоге смысл нашего существования, нашего бытия как христианина в том, чтобы мы не оставались на пути к истине, на пути к богопознанию одинокими, чтобы всегда был кто-то рядом с нами, чтобы число тех, кто идет с нами ко Господу и кто идет с нами к Истине, увеличивалось.
Увеличивалось благодаря и свидетельству нашей веры, и свидетельству нашей жизни.
Мы не имеем возможности физически изолироваться от нередко чуждой христианству среды, однако мы обязаны хранить духовную трезвость и жить по евангельским законам, отвергая те ложные принципы, которые мир явно или в скрытой форме нам навязывает.
Наша литургическая жизнь должна питать нашу христианскую жизнь не только в частной сфере, но также и в ее общественном аспекте.
И сам статус христианина может и должен оказывать нравственное влияние веры на образ жизни, социальное, этическое и человеческое поведение.
Иерей Евгений Шваб
Александр А. Соколовский
Действительно, есть о чем задуматься