Священник Алексей Хотеев, настоятель прихода в честь св. прав. Иоанна Кронштадтского в г. Минске, преподаватель кафедры церковной истории МинДС – об уроках революции 1917 года.
Говоря о революционных событиях в Российской империи в 1917 г., трудно избежать оценочных суждений вроде «хорошо» это было или «плохо». К проблеме можно подойти и с другим вопросом: была ли революция неизбежной, или то была трагическая случайность? Наконец, есть еще один характерный вопрос: кто виноват? Так или иначе, но к событиям 1917 г. уже целое столетие обращаются политики, ученые, публицисты, сходясь в одном мнении: из этой истории нужно извлечь уроки. Безусловно, уроки надо извлечь, но какие?
Существенным признаком революции (политической, социально-экономической, культурной) является установление «нового» порядка путем свержения действующей власти и отмены существующих порядка и правил. В основе любой революционной идеологии лежит убеждение в прогрессивности желаемых перемен во имя справедливости и народного блага. Ради достижения декларируемых целей революционная идеология не просто оправдывает, но возводит насилие в принцип действия. Употребление популистских лозунгов, особой символики, создание культа своих героев также характерны для идеологов революции.
«Без революционного насилия, направленного на прямых врагов рабочих и крестьян, невозможно сломить сопротивление этих эксплуататоров. А с другой стороны, революционное насилие не может не проявляться и по отношению к шатким, невыдержанным элементам самой трудящейся массы». В.И. Ленин
В результате политической борьбы в России в 1917 г. к власти пришли большевики. Их вожди создали концепцию революции, в которой оправдывали свой способ захвата власти. Ключевыми пунктами этой концепции стали утверждения о кризисе самодержавия, широко распространившемся протестном движении рабочих и крестьян, а также о бедственном положении трудового народа («революционная ситуация»). Чтобы вывести страну из этой ситуации, и нужно было применить тактику вооруженного восстания. Таким образом, утверждается, что революция стала закономерным явлением, подготовленным предыдущим ходом российской истории. Десятилетиями эта схема изучалась в школьных учебниках СССР, и в общих чертах она сохраняется в учебной литературе до сих пор. Условно ее можно назвать «прогрессистской». Революция в таком контексте знаменует собой «скачок» модернизации аграрной страны в индустриальную.
Определяющим для ситуации в России в 1917 г. стало понятие «кризис» (с греч. «суд», «решение») – это неординарное состояние, из которого есть только два выхода: либо распад и уничтожение государственного организма, либо его обновление и восстановление. Кризис усматривали в разных сферах: экономической, социальной, политической. Его именовали «системным», «национальным» и даже «цивилизационным». Однако, как это часто бывает при обобщениях, конкретные исторические детали либо теряются в общей картине, либо приводятся избирательно в качестве иллюстраций заготовленных положений.
В самом деле, что измеряется понятием «кризис»? Материальные или психологические показатели? В 1891 г. в 17 губерниях России (Поволжье) случился неурожай, который повлек за собой голод и повышенную смертность (более 100 тыс. человек умерло от холеры). Событие имело общественный резонанс (критика действий правительства), но никаких антигосударственных акций не вызвало. Наоборот, были созданы благотворительные общественные комитеты, которые оказывали помощь местной администрации в преодолении последствий неурожая и голода. В феврале же 1917 г. в Петрограде случились перебои с хлебными поставками, выстроились очереди и циркулировали только слухи о возможном голоде, и этого хватило для начала беспорядков, приведших к революции. Очевидно, в обоих случаях определяющую роль сыграли, не материальные, а социальные и психологические факторы.
В материальном отношении Россия в начале XX в. была среди мировых лидеров по уровню динамики экономического развития. По объему промышленного производства она занимала в 1913 г. пятое место после США, Германии, Англии и Франции. При этом по отдельным параметрам (выплавке стали, прокату, машиностроению, переработке хлопка и производству сахара) Россия опережала Францию и выходила на четвертое место в мире. По добыче нефти страна была на втором месте после США. При этом в 1913 г. доля сельского хозяйства составляла ок. 56 % национального дохода, а доля промышленности 29 %, что указывало на преимущественно аграрный характер экономики. В целом экономика страны постепенно и уверенно развивалась, что сказывалось и на повышении жизненного уровня. По многим показателям Россия в начале XX в. не отставала, а довольно быстро догоняла развитые западные страны.
Какие же признаки кризиса при этом усматриваются? Встречается мнение, что быстрое повышение уровня жизни вызвало резкое повышение социальных запросов, т.е. общественные ожидания и требования опережали реальные возможности. Такую ситуацию вряд ли можно считать неординарной или «критической». Указывают также, что в России с ее преимущественно аграрной экономикой якобы оставался нерешенным земельный вопрос, а именно: передача всей земли крестьянам. Данная проблема зачастую упрощается до простого наращивания крестьянского надела, мол, не хватало земельных участков. В действительности, затруднение заключалось в отсталости крестьянского хозяйства и скученности крестьян в центральных губерниях. Для повышения производительности труда на селе необходимо было развитие технологии и внедрение машин. Малоземелье в одних районах разрешалось переселением крестьян в другие (например, в Сибирь) с привлечением различных льгот. Создание крепких крестьянских хозяйств было целью реформы П.А. Столыпина, которая, даже не доведенная до конца, при всех своих издержках принесла значительный эффект. Не только зажиточные крестьяне имели все возможности приобретать землю на выгодных условиях через Крестьянский банк, но и малоземельные и даже безземельные крестьяне, переходившие таким образом в разряд т.н. «середняков». К 1914 г. почти 2/3 обрабатываемых земель находились в собственности крестьян-единоличников и крестьян-общинников. Значительная часть остальных земель сдавалась в аренду тем же крестьянам. Доля помещичьих земель в Европейской России составляла 1/4 земельного фонда (с учетом всех частновладельческих земель эта доля доходила до 1/3), то были в основном доходные хозяйства, стимулирующие конкуренцию в деревне.
«Россия идет по пути быстрого развития своих экономических сил, (…) народ богатеет, промышленность развивается и крепнет, в земледелии заметен резкий переход к лучшей обработке, (…) использование земледельческих машин и искусственных удобрений растет, урожайность полей поднимается, и самый существенный вопрос земельный стоит на пути к коренному и мирному разрешению… И сейчас, много лет спустя, не взирая на все, что совершилось в России, (…) я не отказываюсь от моего взгляда того времени, потому что не будь войны, не будь того, что произошло вообще во время ее, (…) через какие-нибудь десять лет разумного управления Россия оказалась бы на величайшей высоте ее процветания». В.Н. Коковцов, Председатель Совета министров в 1911—1914 гг.
Если обратиться к социально-политической сфере, то и здесь в начале XX в. России происходили существенные сдвиги. Социальные потрясения, получившие название «Первой русской революции» 1905—1907 гг. привели к изменению государственного строя. Страна стала конституционной (думской) монархией. Первые две думы были настроены радикально и старались поставить правительство под свой контроль, поэтому были распущены. Третья дума избиралась по измененному императором закону, оказалась более лояльной и действовала до конца установленного законом пятилетнего срока. Четвертая дума в условиях военного времени вела себя более независимо, на ее трибуне раздавалась открытая критика царя и правительства.
Образованные в 1905 г. легальные партии вступили в парламентскую борьбу. Среди них были консерваторы (Союз русского народа), умеренные либералы (октябристы), либералы (кадеты), социалисты (социал-демократы), национальные партии. В основном в партиях принимала участие интеллигенция. Даже у нелегалов, таких как большевики, претендовавших на представительство от трудового народа, лидеры (Ленин, Свердлов, Урицкий, Каменев, Зиновьев и др.) происходили не из рабочих и крестьян. При всем значительном количестве партий (более 50) процент граждан, задействованных в партийной деятельности, был очень мал (от 0,5 в 1905 г. до 1,2 % в начале 1917 г.). Все это была «столичная публика». В целом же политическая жизнь мало затрагивала население страны.
Наиболее активной социальной группой были рабочие. С 1910 г. участились забастовки на заводах и фабриках, в ходе которых выдвигались экономические требования (повышение оплаты и улучшение условий труда на предприятиях). В 1912 г. резонансным событием стал расстрел рабочих на Ленских золотых приисках (возле Бодайбо). Погибли по разным оценкам от 100 до 270 человек, 250 были ранены. Расследованием дела занималась специальная думская комиссия, которая пришла к выводу о невыносимых условиях труда на приисках и неосновательности приказа открыть огонь. Компания «Лензолото» была реорганизована, условия жизни и труда на приисках улучшились. Вместе с тем, число бастующих в 1912 г. составило ок. 1,5 млн, в 1913 г. — почти 2 млн. человек (1/9 часть всего количества рабочих). В 1914 г. (до начала Первой мировой войны) забастовочное движение продолжало нарастать. Объяснение этому явлению видится в ускорении промышленного роста, значительном увеличении количества новых рабочих мест (за четыре года на 1/3), притоке малоквалифицированных рабочих из вчерашних крестьян-батраков. При слабом развитии профсоюзного движения неудовлетворенные отставанием зарплаты от роста цен рабочие выбирали радикальные формы борьбы за улучшение своего положения (забастовки, стачки), действовали стихийно.
Вступление России в Первую мировую войну поначалу консолидировало общество. Однако военные неудачи 1915 г., напряжение экономики из-за затянувшейся войны изменили общественное настроение не в пользу царя и правительства. В августе 1915 г. несколько думских фракций образовали оппозиционный Прогрессивный блок с требованием назначить новое правительство «народного доверия». В 1916 г. кризис снабжения армии был преодолен, что наряду с успешным наступлением на австрийском фронте (Брусиловский прорыв), внушало уверенность в победе в 1917 г. Попытка имп. Николая II в этих условиях сдержать думскую оппозицию уступками в назначении министров («министерская чехарда») не дала надлежащего эффекта. Думские ораторы продолжали подрывать доверие к власти своими выступлениями, что привело к решению о роспуске Государственной думы 26 февраля 1917 г. Однако она на волне столичных февральских забастовок и манифестаций вышла из подчинения и образовала Временный комитет, который перетянул на себя правительственные функции. Одновременно в Петрограде из лидеров манифестантов образовался Совет рабочих депутатов. Два новых органа вошли между собой в соглашение и сформировали 2 марта Временное правительство. Император, не видя поддержки в своем окружении, в тот же день отрекся от престола. Монархические организации вместе с полицейскими управлениями были разгромлены. Таким образом, революцию совершили действующие именем народа думские либералы, которые в условиях войны стремились установить контроль над государственной властью. Все это произошло на фоне политической пассивности огромной массы народа, который еще не изведал по-настоящему ни карточной системы, ни продразверстки.
«За время войны сменилось 4 премьера, 6 министров внутренних дел, 4 военных министра и 4 министра юстиции. Отсутствие стабильности кадров в результате придворных интриг и закулисной борьбы отрицательным образом сказывалось на управлении страной в период, требовавший величайшего напряжения и ответственности. Реальной возможности непосредственно влиять на государственные дела у царя зачастую не было. Из 19 месяцев пребывания его на посту Верховного главнокомандующего 9 месяцев он находился в Ставке, 6 – в столице, 4 – в разъездах между Могилевом, Царским Селом и Петроградом». Щагин Э.М., Вдовин А.И., Чураков Д.О. и др. Новейшая отечественная история. XX — начало ХХI в.
Февральская революция, совершившаяся в условиях продолжающейся войны, привела к быстрому параличу государственной власти. Ни попытка создать коалиционное правительство на основе союза либеральных и социал-демократических партий, ни попытка установить временную военную диктатуру (выступление ген. Л.Г. Корнилова) не привели к восстановлению порядка: армия была деморализована, фронт разваливался, экономическое состояние стремительно ухудшалось. Решение принципиальных вопросов откладывалось до созыва Учредительного собрания, запланированного на ноябрь 1917 г. В этих условиях только одна партия устами своего лидера В.И. Ленина провозгласила готовность «взять власть». В середине октября большевики приняли решение захватить ее вооруженной рукой, что и осуществили в Петрограде в ночь с 25 на 26 октября. Провозглашенная 1 сентября 1917 г. Российская республика стала жертвой большевистской диктатуры и развернувшейся гражданской войны. Октябрьский переворот стал закономерным последствием февральской революции, поскольку рухнувший порядок могла восстановить только военизированная партия с помощью насилия и террора.
Социально-политические изменения, происходившие в России до начала 1917 г., трактуются по-разному. Часто указывают на косность монархического строя, слабохарактерность имп. Николая II, неудовлетворенность рабочих и крестьян реформами, популизм программ левых партий и т.д. Вследствие этого, ухудшение положения, вызванного бедствиями мировой войны (случайный, сторонний фактор), обострило якобы неразрешенные внутренние противоречия и привело к государственному кризису.
— Россию погубила косная, своекорыстная власть, не считавшаяся с народными желаниями, надеждами, чаяниями… Революция в силу этого была неизбежна…
Я ответил:
— Не народ начал революцию, а вы. Народу было совершенно наплевать на все, чего мы хотели, чем мы были недовольны.
Иван Бунин «Окаянные дни».
В рассуждениях о русской революции зачастую недооценивается одно: какие бы причины ее не породили, какие бы «кризисы» не обусловливали, все они вместе взятые не идут в сравнение с тем усугублением бедствий, которые принесла сама революция. Ни мира, ни земли, ни свободы, ни справедливости! Революционеры, выступавшие от имени народа, сами назначили себя на роль вершителей народной судьбы, и страна была ввергнута в пучину самозванческой смуты. Революционная идеология, которая оправдывала сначала антиконституционный переворот, а затем грабеж и убийство своих «классовых» врагов, совершила нравственный надлом народов России, ознаменовала наступление новой эпохи тотальных идеологических войн.
Священник Алексий Хотеев
Опубликовано: газета «Воскресение», 2017, № 10