Священномученик Вениамин (Казанский; 1873–1922) — митрополит Петроградский и Гдовский.
Священномученик Вениамин, расстрелянный 13 августа 1922 года, был одним из первых священномучеников, прославленных Русской Православной Церковью после падения коммунистического режима. Имя митрополита Вениамина всегда хранилось в памяти народной, и никто из знавших его не сомневался, что он святой.
Об отношении народа к владыке Вениамину можно судить по следующему факту. Когда в 1917 году правящие архиереи стали избираться на епархиальных съездах клира и мирян, в некоторых епархиях это стало причиной нестроений и разногласий. В Петрограде же, в отличие от других губерний, страсти не разгорелись и все прошло на редкость спокойно: епархия проголосовала за епископа Вениамина с редким единодушием, что объяснялось народной любовью к нему. Он стал поистине народным избранником.
Протоиерей Михаил Польский писал: «Петроградское население огромным большинством (в том числе голосами почти всех рабочих) вотировало за владыку Вениамина. Оно давно его знало и было глубоко привязано к нему за его доброту, доступность и неизменно сердечное и отзывчивое отношение к своей пастве и к нуждам ее отдельных членов. Митрополит Вениамин, уже будучи в этом сане, охотно отправлялся по этому зову для совершения молений и треб в самые отдаленные и бедные закоулки Петрограда… Иногда он до позднего вечера выслушивал обращавшихся к нему, никого не отпуская без благостного совета, без теплого утешения, забывая о себе, о своем отдыхе, о пище…»
«Если в России в это мрачное время был человек абсолютно, искренне “аполитичный”, то это был митрополит Вениамин. Это настроение было в нем не вынужденным, не результатом какой-либо внутренней борьбы и душевных преодолений. Нет. Его евангельски простая и возвышенная душа легко и естественно парила над всем временным и условным, над копошащимися где-то внизу политическими страстями и раздорами. Он был необыкновенно чуток к бедам, нуждам и переживаниям своей паствы, помогая всем, кому мог и как умел, — в случае надобности просил, хлопотал… Его благородный дух не видел в этом никакого унижения, несогласованности с его высоким саном. Но в то же время всякую “политику” он неумолимо отметал во всех своих действиях, начинаниях и беседах, даже интимных. Можно сказать, что этот элемент для него просто не существовал. Всякие политические стрелы просто скользили по нему, не вызывая никакой реакции. Казалось, что в этом отношении он весь закован в сталь. Ни страха, ни расчета здесь никакого не было (это доказало будущее). Митрополит лишь осуществлял на деле то, что (может быть, с большим основанием) было почти невыполнимым: евангельское исключение из религиозной жизни всякой политики…»
…К владыке Вениамину явился глава обновленцев Александр Введенский в сопровождении Ивана Петровича Бакаева, петроградского коменданта. Они поставили перед владыкой Вениамином ультиматум: либо он признает обновленцев и законность обновленческого Высшего церковного управления, либо владыка и его ближайшие духовные помощники будут привлечены к суду и осуждены на смерть. Митрополит спокойно выслушал этот ультиматум и немедленно ответил категорическим отказом.
Уже 1 июня 1922 года губернский отдел ГПУ в Петрограде получил из Москвы телеграмму с приказом арестовать митрополита Вениамина и привлечь его к суду. Петроградские чекисты долго не церемонились, для них эта телеграмма была радостной и долгожданной. В тот же день митрополит Вениамин был арестован по обвинению в воспрепятствовании изъятию церковных ценностей. Но всем, в том числе и самому владыке, было понятно, что причиной ареста стала его принципиальная позиция в отношении обновленцев и их ВЦУ.
На процессе митрополит держался мужественно, вину не признал, а свое последнее слово преимущественно посвятил доказательствам невиновности других подсудимых. Он и перед лицом смерти оставался таким, как и всегда: сосредоточенным на молитве, спокойным, мирным. Владыка являлся центром всего громадного судебного процесса и именно за ним следили сотни глаз как его врагов, так и преданно любившей его паствы, заполнявшей, если ее допускали, зал заседаний.
За несколько дней до расстрела митрополит Вениамин (Казанский) в письме писал: «В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, жалел всей душой, что времена не те и не придется переживать, что они переживали. Времена переменились, открывается возможность терпеть ради Христа и от своих, и от чужих». Писал еще: «Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога».
Петроградский революционный трибунал приговорил к расстрелу десятерых подсудимых, шестерым из которых смертная казнь была заменена лишением свободы. Владыка Вениамин (Казанский) был расстрелян вместе с архимандритом Сергием (Шеиным), адвокатом И. М. Ковшаровым и профессором Ю. П. Новицким.
Незадолго до расстрела митрополиту Вениамину удалось передать на волю клобук, внутри которого он написал: «Я возвращаю мой белый клобук незапятнанным».
В 1992 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил митрополита Вениамина (Казанского) к лику святых. На Никольском кладбище Александро-Невской лавры в его память установлен кенотаф.
Святый священномучениче Вениамине, моли Бога о нас!