Спасает ли эвтаназия?

Для христианина имеется три степени для спасения: не грешить;

согрешивши, каяться; кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби.

Свт. Иоанн Златоуст

Границы биоэтики

В 70-х годах XX столетия в человеческую жизнь вошёл термин биоэтика. По определению «Биоэтика (биомедицинская этика; от греч. жизнь и касающийся нравов), область междисциплинарного знания о границах допустимого вмешательства в процессы жизни и смерти человека посредством новейших биомедицинских технологий».

Биоэтика ставит своей задачей оценку научных достижений, разработку критериев и нравственных принципов, и дает заключение относительно того, является ли достижимое с помощью науки одновременно правильным с нравственной точки зрения и служит ли это на пользу людям.

Светская биоэтика видит в людях биологические существа. Она стремится улучшить качество жизни и одновременно пытается дать такую оценку проблемам, которая максимально удовлетворяет материальным и социальным потребностям людей.

Христианская биоэтика видит людей не только такими, какие они есть, но также и такими, какими они призваны стать — богами по благодати.

Христианская биоэтика не ограничивается лишь этой земной жизнью и потребностями человечества в этой жизни, но простирается и в будущей перспективе, которая считается более важной

В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» говорится:

«Биоэтика рассматривается… как одна из форм защиты богоподобного достоинства и свободы личности… и ставит своей целью защиту общественной морали и Божия дара — жизни — от человеческого произвола и беззакония. Она определяет условия, необходимые для того, чтобы каждый верующий человек мог осуществить и завершить свою жизнь по-христиански, выявляет границы между медицинским вмешательством, вызванным лечебной необходимостью, и действиями людей, претендующих «поставить себя на место Бога, по своему произволу изменяя и «улучшая» Его творение»

Ответственность за Божий Дар

Жизнь даруется человеку; ее не выбирают. Сама жизнь —  это Дар любящего Бога. И получивший этот Дар несет ответственность за полученный Дар. Жизнь и здоровье являются не предметом потребления или просто правом человека, но бесценным божественным даром. Поэтому их нельзя рассматривать с позиций экономии или выгоды, логических схем и определений, но следует относиться к этим дарам с благоговением, помня об их священном значении. Вмешательство науки (аборт, на первой стадии жизни, эвтаназия на последней), имеющее своим результатом прерывание жизни противоречат верховному владычеству Бога над жизнью, запрету убийства и взгляду на людей как на творения по «образу и подобию Божию».

Православная Церковь полностью осознает слабость человека, его природы, когда он сталкивается с трудностями жизни, и таким образом объемлет грешника, но не может нравственно оправдать убийство, поскольку это вступает в противоречие с волей Божией.

Св. Апостол Павел пишет, что между нравственным законом и его действительным воплощением в жизнь лежит огромная пропасть «Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе, потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:18-19).

Сама человеческая личность не теряет свое достоинство, когда переносит боль или страдание. Значение личности теряется, когда в угоду кратковременным интересам и поверхностным критериям мы определяем пользу человека в провоцируемом нами прекращении его биологического существования как на начальной, так и в финальной стадии.

Духовно-душевные и физические болезни человека — это «человеческое, слишком человеческое» состояние. Больное человечество всегда стремилось и стремится к исцелению. Но исцеление предполагает не только медицинское вмешательство в человеческую плоть, но и достижение духовно-нравственного совершенства человеческих отношений. В силу этого освобождение от боли и страданий путем убийства страдающего, достижение здоровья с помощью трансплантации с насильственным изъятием органов из трупов, излечение тела с помощью лекарств, изготовленных из умерщвленных человеческих эмбрионов, рождение ребенка с помощью уничтожения других «пробирочных детей» и т. п. — это не только не исцеление, а новые формы проявления духовно-нравственных заболеваний.

Не допустить греха

В Священном Писании смерть представляется как разлучение души от тела (Пс. 145. 4; Лк. 12. 20). Таким образом, можно говорить о продолжении жизни до тех пор, пока осуществляется деятельность организма как целого.

Термин, эвтаназия, впервые употребил еще в 16-м веке Френсис Бекон, английский философ, историк и политический деятель.

Различают эвтаназию пассивную и активную, добровольную и недобровольную. Пассивная эвтаназия означает, что врач, устраняясь, не совершая действий, которые могли бы поддержать жизнь, пассивно санкционирует умирание (нередко мучительное) больного. В случае активной эвтаназии врачом целенаправленно, по заранее принятому решению предпринимаются специальные действия, ускоряющие смерть. Добровольной называется эвтаназия, которая осуществляется по недвусмысленной просьбе больного или с предварительного выраженного его согласия с заранее и в юридической достоверной форме выражает его волю на случай необратимой комы. Недобровольная эвтаназия осуществляется без непосредственного согласия больного, хотя это не значит, что она в этом случае противоречит его воле —  просто он из-за болезни не может выразить свою волю и не сделал это заранее, при этом те, кто принимают решение об эвтаназии предполагают, что, если бы больной мог б выразить свою волю, он бы пожелал этого.

Если на греческом языке эвтаназия означает «хорошая смерть», то веками ее идеалом было прощание с жизнью в домашней постели в окружении родных и при молитве священника.

Можно ли измерить мерой закона душевную боль или внезапно проснувшуюся волю к жизни больного на последней стадии болезни, даже если до этого он был сторонником эвтаназии?

Люди, выступающие за легализацию этого греха, являются безрелигиозными и совершают тяжелый грех против Бога —  источника жизни.

Православное понимание непостыдной кончины включает подготовку к смертному исходу, который является духовно значимым этапом жизни человека. Больной, окруженный христианской заботой, в последние дни земного бытия способен пережить благодатное изменение, связанное с новым осмыслением пройденного пути и покаянным предстоянием перед вечностью. А для родственников умирающего и медицинских работников терпеливый уход за больным становится возможностью служения Самому Господу, по слову Спасителя: «Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25. 40). Сокрытие же от больного информации о его состоянии нередко лишает умирающего возможности сознательного подхода к кончине и духовного утешения, обретаемого через участие в Таинствах Церкви.

Бог бесконечно больше любит человека, нежели те люди, которые под видом сострадания пытаются вмешаться в действие Промысла Божия о спасении человека. Страдания подчас являются очистительными и ведут к спасению и славе в жизни будущего века. Вместе с тем священнослужители на опыте знают, как после молитвы, соборования и причащения абсолютно безнадежные больные возвращались к нормальной жизни. Телесные страдания не самые тяжелые страдания, которым может быть подвергнут человек. Тело, как и вся боль уйдет после смерти в землю, а душа наша вознесется к Господу Богу, и там ей страдать или пребывать в мире и в спокойствии. То, что человеку кажется полезным для качества жизни здесь, может оказаться неполезным для качества жизни Там.

Иуда, осуждается Священным Писанием, за то, что он предал Христа, а также и за то, что он не дал возможности Богу уврачевать рану, нанесенную этим преступлением. То есть, по сути дела, он, кончая с собой, вешаясь, не дает Богу возможности его исцелить, так же, как Он исцелил апостола Петра. И поэтому преступление Иуды связано как раз-таки с необратимостью, с невозможностью вернуть жизнь человеку, который ее получил от Бога.

Зная, что предсмертные физические страдания не всегда эффективно устраняются применением обезболивающих средств, Церковь в таких случаях обращает к Богу молитву: «Разреши раба Твоего нестерпимыя сея болезни и содержащия его горькия немощи и упокой его, идеже праведных Дуси».

В этой проблеме очень многое зависит и от общества. Человек, который неизлечимо болен, не должен умирать дома. Хоспис (медицинское учреждение, в котором больные с прогнозируемым неблагоприятным исходом заболевания получают достойный уход и обслуживание) призван обеспечивать не только профессиональной помощью в лечении симптомов болезни, квалифицированным сестринским уходом, но и оказывать психологическую и духовную поддержку больным, их родственникам и близким. Поэтому государство должно развивать сеть таких учреждений.

Церковь уважительно относится к концу человеческой жизни. Она ждет, пока наступит его час. И когда этот час настает, Церковь просто признает это и сопровождает человека в его жизни и после этого. Болезнь, боль, бессилие и несовершенство являются проявлениями жизни, которую следует встречать с терпением, любовью и смирением. А это невозможно, если мы провоцируем смерть.

Один Господь является Владыкой жизни и смерти (1 Цар. 2. 6). «В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти» (Иов. 12. 10). Поэтому Церковь, соблюдая заповедь Божью «не убивай» (Исх. 20. 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации эвтаназии. Просьба больного об ускорении смерти подчас обусловлена состоянием депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать свое положение. Признание законности эвтаназии привело бы к умалению достоинства и извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не к пресечению жизни.

Исходя из этого, эвтаназия является формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. В последнем случае к эвтаназии применимы соответствующие канонические правила, согласно которым намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, расцениваются как тяжкий грех. Умышленный самоубийца, который «соделал сие от обиды человеческой или по иному какому случаю от малодушия», не удостаивается христианского погребения и литургического поминовения. Если же самоубийца бессознательно лишил себя жизни «вне ума», то есть в припадке душевной болезни, церковная молитва о нем разрешается при выяснении обстоятельств дела правящим архиереем. Вместе с тем необходимо помнить, что вину самоубийцы нередко разделяют окружающие его люди, оказавшиеся неспособными к действенному состраданию и проявлению милосердия. Вместе с апостолом Павлом Церковь призывает: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6. 2).

О непостыдной кончине

С различными просьбами мы обращаемся к Господу в наших молитвах. И среди этих прошений, с которыми мы обращаемся к Богу, есть молитва, которая объединяет всех нас. -молитва: «Христианской кончины живота нашего, безболезненной, непостыдной, мирной, у Господа просим».  Осмысливая это прошение, можно говорить, что «безболезненная кончина» на духовном измерении — это достижение нами такого состояния в страдании, которое не позволит нам пасть в сомнение, безверие, то есть в болезненное, с точки зрения христианства, состояние духа. «Безболезненная кончина» — это достижение безболезненности духа. Ведь боль, болезнь и страдание изменяют нас, и они могут быть пагубны, разрушая наши надежды, даже нашу веру. Нам не следует беззаботно воспринимать «угрозы» боли. Нам следует осознавать то, что есть опасность быть поглощенным этой болью, и как следствие этого возможно «охлаждение любви» к Богу.

Духовный смысл понятия «непостыдной смерти» глубже, чем просто просьба об избавлении от постыдной, т.е. позорной смерти.

Господь принял постыдную смерть, хотя, как говорит апостол Павел, он один был безгрешен, и даже на кресте не было мести в его устах (1 Пт. 2, 22).

Стыд «постыдной смерти» — это стыд, который мы будем испытывать, перед Богом. Действительно не просто оказаться перед лицом живого Бога (Евр. 10, 31). Вряд ли кого не пронзит стыд за грехи и ошибки в своей жизни, когда он встанет перед судом Христа. «Непостыдная смерть» — это состояние глубины нашего раскаяния и открытость подлинного содержания наших сердец перед Богом. Когда человек приближается к смерти, его может захлестнуть волна оправданий, уловок. При умирании мы можем и дрогнуть, и усомниться в своей вере. «Мирная смерть» — значит преодоление сомнений, конфликта в вере, осознание бессмысленности наших оправданий.

Почему же радуется Симеон?

Нам всем известна молитва: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, …».

Этими словами старец Симеон, принявший на свои руки Божественного Младенца, с миром прощается с жизнью, он радуется своей смерти.

Евангелие дает этому объяснение. Оно говорит о том, что Симеон был «праведен и благочестив». Он был праведен — всю жизнь хотел «ходить в законе Господнем» (Пс. 118, 1). Он был благочестив, являясь исполнителем церковных заповедей о молитве, посте, покаянии. Этим путем он шел к своей смерти. Этот путь — путь праведности и благочестия — единственный, который ведет к мирной и непостыдной кончине.

Основы социальной концепции Русской Православной Церкви www.patriarchia.ru/

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай Там, где не видно Бога. Изд. МП РПЦ 2013

И.В.Силуянова Человек и болезнь. Изд-во Сретенского монастыря.2001.

И.В.Силуянова Этика врачевания. М. Изд-во МП Троицко-Сергеевой Лавры.2001.

Ванцос Митиадис Православный взгляд на биоэтику www.bogoslov.ru

Александр А. Соколовский